В одном монастыре, расположенном на берегу Красного моря, настоятель как-то сказал:
- В нашей обители слишком много попугаев.
Братья весьма удивились и попросили у настоятеля разъяснений.
- Много у нас таких, которые говорят, что думают, только когда узнают, что это говорят другие, - отвечал тот.

Великий Арсений говорил, что гнев – всегда плохой советчик. Как-то старец разгневался на своего молодого собрата по келье и воскликнул:
- Ты что, старший в этой келье?
- Нет, отче!
- Тогда не говори глупостей!

Двое братьев, путешествуя по пустыне, воспользовались гостеприимством одной очень щедрой семьи. Не желая показаться невежливыми, они не смогли отказаться от стаканчика вина. Выйдя снова на дорогу, один из них сказал другому:
- Я пройду вперед, брат, а ты скажи мне, прямо ли я иду.
Он прошел полсотни шагов и обернулся. Другой брат сказал ему:
- Да, ты идешь прямо, но скажи-ка, что это за брат идет рядом с тобой?

Некий мудрец века сего посетил однажды авву Зенона.
- Отче, - спросил он, - можешь ли ты сказать мне, что такое философ?
- Философ - это слепец, который ищет в темной комнате черную кошку, когда ее там нет, - отвечал старец.
- А кто же тогда богослов?
- Богослов это то же самое, но иногда он находит кошку...

Блаженный Даниил Скитский, который в юности долго сомневался, предаться наукам или же Господу, убежал в пустыню в день, когда услыхал из уст знаменитого ученого Александрийской школы такое рассуждение:
- От тепла тела расширяются; вот почему летом дни длиннее, чем зимой.

Один брат, оставивший мир, чтобы укрыться в пустыне, получил от своей семьи следующее послание: «Не гоняйся за невозможным, возвращайся домой. Единственное подлинное благо - это семья».
На обратной стороне послания была, однако, приписка:
«Когда решишь возвращаться, предупреди нас заранее, потому что мы сдали твою комнату».

Молодой монах пришел за советом к авве Моисею.
- Отче, - сказал он, - я понимаю, как можно согрешить руками, глазами, устами или ушами. Но как можно согрешить носом?
- Если совать его в чужие дела, - отвечал старец.

Авва Авраам, старец, исполненный кротости и заботливости, был очень любим ребятишками из соседней деревни. Часто они собирались перед его хижиной, ожидая, когда старец выйдет и расскажет им что-нибудь о красоте творения. В один из таких дней старец долго рассказывал детям о Боге, а под конец задал им несколько вопросов:
- Скажи мне, Даниил, кто такой Бог?
- Бог - это наш Творец.
- Ты хорошо ответил. А ты, Макарий, что ты скажешь, кто такой Бог?
- Бог - это мой Отец.
- Очень хороший ответ. Ну, а ты что скажешь, Гелазий?
- Бог - это отец Макария.

Отцы-пустынники относились к женщинам с предубеждением, но было бы преувеличением сказать, что они были полные женоненавистники. Их духовная уравновешенность удерживала их от всякого рода крайностей. Авва Филатерий однажды сказал:
- Женщины догадываются обо всем и ошибаются только тогда, когда думают.

Рассказывают, что братьям Тимофею и Павлу в Скитской пустыне было поручено стричь монахов, и работы у них было много. Однажды к ним пришел старец, который десять лет до того не брился и не стригся. Брат Павел в этот день был несколько утомлен из-за долгого поста. В результате в конце стрижки и бритья у старца было три пореза: на подбородке, на щеке и на голове.
- Отче, - спросил его брат Павел, - ты у меня уже бывал?
- Нет, уверяю тебя, - отвечал старец. - Ухо мне отрезали разбойники в пустыне.

Авва Афанасий был при смерти. Врачу, который уверял его, что у него нет ничего серьезного, он сказал:
- Какая удача! Значит, я умираю в добром здравии.

Однажды епископ посетил монастырь в пустыне. Братья, жившие там только на хлебе и воде, лезли из кожи вон, чтобы приготовить для епископа подобающую трапезу.
В конце обеда, трепеща, они спросили его:
- Владыка, как ты нашел нашу козлятину?
- Случайно, под листиком салата, - отвечал епископ.

В одной деревне разнеслась весть, что в соседнем большом монастыре сменился настоятель. Тут же явился к воротам монастыря какой-то бедняк в лохмотьях и, заметив настоятеля, подошел к нему.
- Отче, - сказал он, - я хорошо знал прежнего настоятеля, который был очень щедр ко мне. Надеюсь, что и ты тоже будешь щедрым...
- Разумеется, брат; но, видишь ли, старый настоятель - это я, а новый явится дней через десять...

Жил в Александрии один очень богатый человек, который каждый день молился Богу об облегчении жизни бедняков. Узнав об этом, авва Макарий послал ему сказать: «Я хотел бы обладать всем твоим состоянием».
Изумленный богач послал к нему одного из своих слуг спросить, что бы тот стал делать с таким богатством? Авва Макарий сказал:
- Передай своему хозяину, что я немедленно исполнил бы его молитву.

До того, как стать монахом, авва Лонгин работал в мастерской корзинщика. Каждый день он должен был сплетать по пятнадцать корзин. Однажды, работая весьма усердно, он сплел целых двадцать корзин.
- Разве мне не полагается дополнительной платы за эти корзины? - спросил он хозяина.
- Да, - отвечал хозяин, - но ты ведь знаешь, что говорится в Библии: «В поте лица твоего будешь добывать хлеб свой».
- Нигде, однако, не говорится, что я должен также добывать и твой! - возразил Лонгин.

Авва Филимон обнаружил однажды, глядя на весело играющих на деревенской площади мальчишек, что весьма недалеко еще продвинулся по пути совершенства. Он спросил их:
- Во что вы играете?
- Мы играем, кто больше всех соврет.
- Ох, - сказал старец, - в мое время не играли в такие игры!
- Молодец, отче, ты выиграл! - закричали хором ребята.

Среди отцов-пустынников, как и повсюду, были братья, беспокоившиеся из-за своего здоровья. Один из них, по имени Диоскорид, имел обыкновение посещать каждую неделю авву Илию, который, будучи человеком терпеливым и склонным к сочувствию, каждый раз осведомлялся о его здоровье. Диоскорид неизменно жаловался:
- Мой желудок словно изъеден тысячью червей...
Или:
- У меня как будто облако в мозгу...
Или же:
- Кости мои стали хрупкими, как тростинки.
Авва Илия утешал его, призывая уповать на Господа.
В один прекрасный день Диоскорид исчез на целый месяц.
Авва Илия стал не на шутку беспокоиться. Когда наконец Диоскорид появился, авва Илия бросился к нему с расспросами:
- Брат, я так беспокоился о тебе! С тобой что-нибудь случилось?
- Ничего серьезного, - отвечал тот, - я болел.

Авва Даниил славился своей мягкостью и милосердием к грешникам. Однажды, придя к больному выслушать исповедь, он увидел, что тот колеблется.
- Я не настаиваю, чтобы ты исповедался, - сказал старец. - Я не хочу, чтобы под влиянием страха ты принял поспешное решение. Засыпай спокойно, и если завтра утром проснешься, позови меня.

Один из старцев Скитской пустыни страшно косил глазами. Однажды на узкой дорожке он толкнул брата, шедшего ему навстречу, и заметил ему:
- Тебе бы следовало лучше смотреть, куда ты идешь, брат.
- А тебе, отче, следовало бы лучше идти туда, куда ты смотришь.

Пришедшему из пустыни было очень непросто проникнуть в Антиохию. В воротах стояли стражники и проверяли все товары, ввозимые в город. Однажды они остановили авву Серапиона, когда он шел, везя тележку, покрытую попоной.
- Отче, что у тебя в тележке? - спросил его стражник.
- Моя собака, брат!
- Какая же это собака, отче, это коза! У нее рога...
- Не вмешивайся в частную жизнь моей собаки, брат!

Одному старцу каждый день приходилось взбираться на спину мула и ездить за водой от Скитов до горы Гизель. Как-то один послушник его спросил:
- Отче, от каждодневной езды на муле у тебя не болит голова?
- Как раз наоборот, брат, как раз наоборот!

Когда авва Виссарион решил отправиться в пустыню, группа молодых бездельников окружила его, насмехаясь:
- Куда ты бежишь, Виссарион? Разве ты не знаешь, что дьявол умер?
- Примите мои соболезнования, бедные сиротки, - отвечал им святой старец.

Авва Евлогий был однажды так грустен, что не мог этого скрыть.
- Почему ты грустишь, отче? - спросил его один старец.
- Потому что я усомнился в способности братьев познавать великие истины Божий. Трижды я показывал им льняной лоскуток с нарисованной на нем красной точкой и спрашивал, что они видят, и трижды они отвечали: «маленькую красную точку». И никто не сказал: «лоскуток льна».

Однажды в Скитской пустыне случилось неслыханное - дождь лил целых три дня подряд. Молодой монах, испугавшись, спросил у старца:
- Отче, а вдруг это новый потоп?
- Не может быть, - отвечал старец, - ибо бесплодность первого убедила Бога не насылать второй.

В одном монастыре настоятель во время собрания братии заснул.
- Умолкнем, братья, - сказали монахи, - дадим поспать настоятелю.
Но тот, подняв голову, сказал:
- Как же мне спать, братья, если вы не будете говорить?

Один из отцов как-то поведал старцу:
- Порой меня терзают сомнения при мысли о том, чем занимался Ной в ковчеге, плавая по безбрежному морю?
- Несомненно, он удил рыбу.
- То-то и оно! А как он это делал, если червячков у него была всего одна пара?

Один старец сказал: «Наихудший момент для безбожника - это когда он чувствует себя преисполненным благодарности, но не знает, кого благодарить».

Трое старцев встретились после долгой разлуки. Они были уже весьма преклонного возраста, и среди прочего заговорили о своем здоровье.
- У меня выпали все зубы, - сказал первый из них. - Мне приходится вымачивать хлеб в воде, чтобы проглотить хоть несколько кусочков.
- А мне не хватает слюны, - сказал второй. - Что бы я ни ел, мне приходится класть на язык крупинку соли.
- А я не жалуюсь на отсутствие ни зубов, ни слюны, - сказал третий. - Но вот сегодня утром мой келейник сказал мне: «Отче, еще и полдень не наступил, а ты съел уже три огромных каравая хлеба!» Поистине, память меня покинула.

Один игумен пришел к старцу за советом:
- Отче, какой должна быть проповедь?
- Проповедь, - отвечал старец, - должна иметь хорошее начало и хороший конец. А затем тебе следует как можно больше сблизить их друг с другом.

Двое отцов повстречались как-то посреди пустыни. Поклонившись друг другу, один из них спросил другого:
- Прости мою нескромность, брат, не жил ли ты какое-то время в Антиохии?
- Я никогда не бывал в Антиохии, - отвечал тот.
- И я тоже; должно быть, это были двое других монахов.

Один монах спросил как-то старца:
- Отче, я никак не могу взять в толк, какая разница между всесожжением и жертвой?
- Я отвечу тебе небольшой притчей, - сказал старец. - Однажды свинья и курица прогуливались вместе по двору фермы. Проходя мимо дверей кухни, курица заметила: «Судя по запаху, там жарят яичницу с ветчиной. Как видишь, у нас с тобой одна судьба».
- Не совсем так, - отвечала свинья. - Для тебя речь идет лишь о пожертвовании, тогда как для меня - о подлинном всесожжении.

Один молодой монах спросил у старца:
- Отче, должен ли я теперь полностью отречься от мира?
- Не беспокойся, - отвечал старец, - если твоя жизнь действительно будет христианской, мир немедленно сам от тебя отречется.

Один молодой человек желал поступить в монастырь Эннатон. Старец стал его расспрашивать, желая испытать, насколько серьезно тот решился оставить мир.
- Если бы у тебя было три золотые монеты, отдал бы ты их нищему?
- От всего сердца, отче!
- А три серебряных монеты?
- Охотно!
- А если бы у тебя было три медных монетки?
- Нет, отче.
- Почему же? - воскликнул старец в изумлении.
- Потому что у меня действительно есть три медных монетки.

Один из братьев спросил как-то старца:
- Что доподлинно означает: «Не произноси имени Господа Бога твоего всуе»?
- Это значит, что нельзя кощунствовать попусту, - отвечал старец.

Один старец заметил: «Все в жизни происходит так: когда вы становитесь достаточно большим, чтобы дотянуться до горшочка с медом, вам этого уже не хочется».

Один старец сказал: «Добродетельные женщины безутешны по поводу ошибок, которых они не совершали».

Один старец сказал: «Годы, на которые женщина убавляет свой возраст, не пропадают, потому что она прибавляет их к возрасту других».

- Тебе бы следовало поменьше поститься, - сказали одному старцу.
- Да, но я прекрасно себя чувствую, - возразил тот, - а ведь мне уже восемьдесят лет!
- А вот если бы ты постился поменьше, тебе бы уже было девяносто!

Один старец провел долгие годы в духовном борении, и вот однажды у него вырвались слова:
- Господи, если Ты повсюду, как получается, что я так часто оказываюсь где-то еще?

Авва Варсанофий сказал: «Чем менее умен священник, тем мирянин ему кажется глупее». По поводу же александрийских священников, чье поведение оставляло желать лучшего, авва Поэмен сказал: «Многим священникам следовало бы пойти в пустыню, чтобы принять имя "человек"».

Одному могущественному человеку в Антиохии, который мог вызывать дождь и вёдро, старец сказал: «Ты можешь стать еще могущественнее, но ты никогда не сможешь усесться выше собственного зада».

На могиле одного старца была надпись: «Здесь покоится в мире авва Исидор. Тело его погребено в Александрии».

Один старец из Скитской пустыни имел дар пророчества, и много людей приходило к нему. Но вот однажды он заперся в своей келье, не желая больше никого видеть, и стал проводить свои дни в полном молчании. Через год и один день авва Исарий спросил его:
- Брат, почему ты решил перестать пророчествовать?
- Потому что я понял, что для того, чтобы быть пророком, достаточно быть пессимистом, - отвечал старец.

Однажды монастырь аввы Виссариона, чья душевная деликатность была широко известна, посетил епископ. Старец, желая почтить епископа, немного склонного к чревоугодию, постарался приготовить для него достойную трапезу. Но когда епископ ему сказал:
- Авва, надеюсь, ты не стал убивать кошку, чтобы приготовить этого зайца? - старец не смог удержаться и ответил:
- Нет, владыко, я воспользовался уже дохлой.

- Брат, где в этой местности наилучшая гостиница? - спросил путник у старца, сидевшего на пороге своей хижины.
- Их тут две, брат, - отвечал старец. - Но в какую бы из них ты ни попал, ты пожалеешь, что не попал в другую.

Старец в гостях у собрата спрашивает его:
- Отче, у тебя то же вино, что и в прошлый раз?
- Да, брат, то же самое, то же самое...
- Дай мне тогда стакан воды.

Один молодой брат пришел к старцу и сказал ему:
- Отче, прошу тебя, найди мне череп, чтобы размышлять, глядя на него, о краткости сей жизни. Я думаю, что таким образом мне будет легче сосредоточиться в молитве...
Старец обещал ему это, но, придавая мало значения такого рода вещам, он принес не один череп, а два.
- Отче, а почему два черепа? - изумился молодой монах.
- Чтобы удвоить твое рвение! - отвечал старец. - Гляди, брат, это два черепа великого Афанасия: один когда он был молод, а второй - на склоне лет.

Один старец как-то сказал: «Если монах говорит о себе: "У меня есть смирение", - несомненно, его у него нет. Если же он говорит: "У меня нет смирения", - то оно у него есть. Вот я, например, вовсе не имею смирения».

В Келиях молодой монах колол дрова. Проходивший мимо старец посмотрел на него и сказал:
- Твой топор напоминает мне молнию, брат.
- Это потому, что я машу им так быстро? - спросил довольный монах.
- Нет, потому что он никогда не бьет дважды в одно и то же место.

Старец чинил крышу своей хижины. Проходивший мимо молодой монах остановился и стал смотреть.
- Ты хочешь узнать, как забивают гвозди? - спросил старец.
- Нет, я хочу узнать, что говорит старец, когда бьет себя молотком по пальцу.

Один молодой человек пришел к авве Арсению за советом.
- Я хочу быть врачом, отче, но я еще не знаю, стану я учиться врачевать глаза, или же зубы. Старец ему сказал:
- Заниматься медициной - всегда дело доброе. Но не забывай, однако, что глаз у человека всего два, а вот зубов...

- Как! Авва Памбо умер? Но ведь врач приходил к нему всего только раз...
- Как видно, брат, ты не в курсе последних достижений медицины...

Авва Макарий предупреждал своих монахов, чтобы они никогда не принимали лекарств: «Если вы станете принимать порошки от простуды, вам придется потом глотать пилюли от болей в желудке, вызванных порошками, а затем вам понадобятся мази от волдырей, вызванных пилюлями, а потом успокоительное от ожогов, причиненных мазями, а затем...»
Авва Макарий умер в возрасте 120 лет, под дубом, на закате солнца...

Одного скитского монаха привели на суд за то, что он убил вилами собаку.
- Так-то ты, брат, являешь собой пример кротости и смирения? - упрекнул его судья. - И потом, разве ты не мог ударить эту собаку рукоятью, а не зубьями?
- Я бы так и сделал, - отвечал монах, - если бы собака пыталась укусить меня хвостом, а не зубами!

Отцы-пустынники работали много, но порой и среди них встречались лентяи. Так однажды великий Даниил сказал праздному монаху:
- Прошу тебя, брат, если увидишь кого отдыхающим, помоги хоть ему...

Одного старца как-то спросили:
- Почему это, отче, всякий раз, когда брат, живущий с тобою в келье, принимается петь псалмы, ты высовываешься в окно?
- Чтобы никто не подумал, что я его истязаю!

- Отче, - спросил как-то один брат великого старца Антония, - почему ты не отвергаешь хвалы, которые тебе воспевают?
Отец монашества отвечал:
- Потому что мы отвергаем хвалы не из смирения, а чтобы получать их вдвойне.

Один брат впал, причем не в первый раз, в грех блудодеяния. Он рассказал об этом авве Исайи. Но сокрушался он, похоже, очень мало, так что даже заявил:
- В конце концов, авва, человеку ведь свойственно грешить!
- Так-то оно так, - отвечал старец, - но если стерка изнашивается быстрее карандаша, значит, кто-то впадает в крайность...

Один монах пришел к старцу, жившему на берегу Красного моря. Тихонько постучавшись в дверь его хижины, он был напуган страшным лаем собаки. В то же время он услыхал голос старца:
- Входи же, брат!
- А собака?..
- Ты разве не знаешь поговорки: лающая собака не укусит?
- Я-то знаю, но вот знает ли ее собака?

Один весьма требовательный епископ прибыл как-то с визитом в монастырь в Фиваиде. Когда его пригласили к трапезе, он сказал:
- Мне довольно будет двух яиц, но изжаренных на камне, а не на противне, нежных, не пережаренных, хорошо посоленных, но без перца, сдобренных четвертью ложки масла, а главное - очень горячих.
Брат-кухарь поклонился и сказал:
- Все будет сделано по твоему желанию, владыко. Курицу, которая снесла эти яйца, зовут Сизина. Ее имя тебя устраивает?

Авва Гиперихиос сделался монахом после того, как провел свою молодость в политических кругах Александрии. Укрывшись в пустыне, он так отвечал на вопрос, почему он столь мало уважает правителей края: «Потому что я их знаю. Все их обещания превращаются потом в налоги...»

Один старец, чтобы весело отпраздновать свой восемьдесят второй день рождения, решил поесть бычьего языка. Но потом он задумался: «Стоит ли есть нечто, находившееся во рту животного?.. Более разумно, я думаю, будет сделать себе яичницу из двух яиц!»

Один из сильных мира сего явился как-то в Скитскую пустыню, чтобы посоветоваться со старцем, который имел дар пророчества. Поглядев на него; старец сказал: «Я ничего с тебя не возьму за то, что расскажу тебе о твоем будущем, но тебе придется построить церковь для нашего монастыря, если не хочешь, чтобы все узнали о твоем прошлом».

Священнику, который собирался произнести свою первую проповедь, старец сказал: «Запомни, брат, проповедь никогда не будет совсем уж плохой, если слушатели найдут ее короче, чем они ожидали...»

Авва Серапион рассказывал братьям историю о том, как один старец из Нитрийской пустыни прибыл в рай и был весьма изумлен пышными приготовлениями к торжественному празднеству.
- Я недостоин такого приема! - сказал он св. Петру.
- По правде говоря, - отвечал св. Петр, - этот прием не для тебя. Мы готовимся ко встрече одного епископа.
- Понимаю, - сказал старец, - это вопрос иерархии...
- Это вопрос редкости! - возразил св. Петр. - Монахов здесь тысячи, а вот епископы к нам попадают чрезвычайно редко...

Один монах сказал старцу:
- Не всегда легко знать, в чем состоит твой долг.
- Напротив, это очень легко, - отвечал старец. - Это то, чего меньше всего хочется делать.

Молодой монах, поселившийся в Кельях, пишет письмо своей семье: «Я нашел место, идеальное для тех, кто, подобно мне, ищет уединения. Их тут целые тысячи...»

Двое монахов, Памбо и Памбон, жили вместе в Скитской пустыне. Неподалеку от них жили два других монаха, Илларий и Илларион. Однажды авва Памбо пришел к авве Илларию за советом.
- Отче, - сказал он, - авва Памбон и я живем вместе в пустыне уже многие годы. Долгие молитвы, бдения, посты отягощают порой наш разум настолько, что мы уже почти не понимаем друг друга. А как тебе удается решать эти проблемы с твоим сотоварищем?
Авва Илларий отвечал:
- Я возбуждаю его разум посредством загадок; сейчас покажу тебе, как это делается.
И авва Илларий позвал авву Иллариона.
- Илларион, - сказал он, - кто племянник сестры сына твоей бабушки?
- Это я, - немедленно отвечал Илларион.
Авва Памбо восхитился, поблагодарил авву Иллария за совет и вернулся к себе. Там он сразу же позвал авву Памбона испросил:
- Брат, кто племянник сестры сына твоей бабушки?
Авва Памбон растерялся, задумался и, как всегда, занервничал:
- Это трудный вопрос, отче, - сказал он.
- Вовсе нет, - отвечал авва Памбо. - Племянник сестры сына твоей бабушки - авва Илларион!

Один монах сказал старцу:
- Я слышал, что авва Филомен, которому уже больше восьмидесяти лет, решил написать воспоминания о своей жизни. Что ты об этом думаешь?
- Я думаю, что писать воспоминания о себе - это прекрасное средство говорить правду о других.

Один старец спрашивает у другого:
- Как по-твоему, брат, чему лучше следовать, разуму или сердцу?
- Сердцу, - отвечает тот.
- А на каком основании?
- На том простом основании, что сердце указывает нам наш долг, а разум предоставляет поводы отлынивать от его исполнения.

Несколько мирских людей пришли к авве Сысою.
- Мы тут проходили мимо... - начали они, и надолго замолкли.
Так ничего и не выговорив, они решили наконец удалиться, и старец на прощание им сказал:
- В следующий раз, когда будете проходить мимо, то проходите, проходите...

Один молодой монах постоянно опаздывал на десять минут на вечерню. Однажды он опоздал всего на пять минут, и старец сказал ему: «Поздравляю тебя, брат! Впервые ты опаздываешь с таким опережением».

Молодой монах сказал старцу:
- Как трудно, отче, любить ближнего!
- Действительно! Мы получили повеление возлюбить ближнего как самого себя, а ближний делает все, чтобы мы не послушались.

Случай был в одном из сел курской епархии, служил там тогда друг нашей семьи о. Василий, на службы регулярно кроме матушки со чадами приходила одна старушка - псаломщица, женщина с простой и твердой верой, и вот однажды выпросила она у о. Василия разрешения прочесть не то Апостолов не то Шестопсалмие не помню. Отец Василий проинструктировал ее что после того как она прочтет, то он выйдя из алтаря благословит народ и произнесет "Мииир всеем", а она должна ответить "И духове твоему". И вот наступает кульминационный момент, о. Василий произносит стандартное "Миииир всем" а в ответ слышит:"И табе батюшко".

Некий диакон сослужил архиерею. На литургии в положенный момент он встал на амвоне и с пулеметной скоростью начал:
- Елицы оглашеннии, изыдите, оглашеннии изыдите, елицы оглашеннии, изыдите...
Архиерей, стоявший в Алтаре перед Престолом, повернул к диакону голову и вполголоса произнес:
- Помедленней! Помедленней!
Находясь в некотором распалении, диакон владычних слов не расслышал. Тогда он сделал в сторону паствы властный, предостерегающий жест и громко возгласил:
- Оглашеннии, подождите!
А затем почтительно обратился к архиерею:
- Простите, Владыка, что вы сказали?..

Лето. Жара. Двери храма открыты. Во время службы залаяла собака. Через некоторое время слашу за спиной шепот: "Кто это там на херувимской нечеловеческим голосом залаял?" - "Что удивляться - бесы кругом".

Ведущая телевизионной программы выпытывала у приглашенной в студию православной супружеской четы подробности современного православного бытия. Отвечала в основном женщина. За получасовую беседу мужчина смог вставить лишь две-три реплики. Под конец передачи ведущая спросила о принципах семейных взаимоотношений в православной семье. «Православные жены, - затараторила участница передачи, - во всем подчиняются мужу». Камера выхватила удивленно поднятую бровь ее супруга.

Однажды, в одном российском селе в самый разгар знойного лета случилась настоящая беда. Весь урожай погибал от засухи. Священник призвал жителей собраться в храме для совершения специального молебна об избавлении от напасти. Откликнулись все до единого.
Итак, церковь заполнена до отказа – не протолкнешься, торжественно совершается молебен, а по направлению от алтаря к выходу, как волна, прокатывается шепот прихожан:
Мальчик, как тебе не стыдно? - Мальчик, поаккуратнее со своим зонтом, ты в храме Божием находишься! Пойди лучше отнеси его домой. – Пропустите ребенка к выходу! - Мальчик, тебя, что не учили, как надо вести себя в храме: все молятся, а ты толкаешься своим зонтом, и как тебе, вообще, пришло в голову притащить его сюда, не видишь сколько народу тут собралось?
Мальчик дошел до выхода из храма и сказал: Простите меня, просто я думал, что когда вы помолитесь, на улице пойдет дождик, и боялся промокнуть...

После долгого Пасхального богослужения в одном из приходов Твери, священник выходит из храма, ему на встречу получумной от долгой службы певчий. Священник:
- Христос Воскресе!!!
- И Вам того же, батюшка!

Оптина. Архимандрит Винидикт со свитой вышел на людную центральную аллею. Паломник первый увидевший наместника, растерявшись, упал на колени, и позабыв имя владыки, стал просить благословения.
- Благословите, отец Вини, Вини, Вини…
Наместник порозовел слегка:
- Благословляю тебя, Пятачек...
И важно пошел дальше...

Один молодой горячий священник узнал, что в наш город приезжает Тарзан со своим мужским стриптизом. И затеял митинг протеста против него. Не очень охотно, владыка всё же благословил сделать объявление об этом в конце службы. И выпало делать это тому самому иеромонаху. А надо сказать, что человек он целомудренный, стыдливый, кроткий и совершенно немирской, хотя и молодой. Вот как это у него прозвучало. После обычных благословений:
- Да, братья и сестры. Забыл вам сказать. К нам в город приезжает мужской стриптиз...
Пауза. Все в шоке. Батюшка смущается, подбирает слова.
- Группа называется, по-моему, Тарзан..
Гробовая пауза.
- Так что, кто хочет, подходите сегодня к 10 вечера к ресторану "Центральный"...
Прихожане в обмороке.
- ...будет митинг протеста!

Бабушка передает слова монахини:
- Я, говорит, кресту и Евангелию все исповедаю, а священнику ничего особенного и не говорю. Старцам надо все говорить, а простой батюшка может и не так понять…

Молодой диакон рассказывает:
- Читаю на ектенье молитву новомученикам и вдруг чувствую духом, что надо по-другому сказать, и выдаю: "… всех новомучеников, от жидов убиенных…" Ну, мне настоятель потом задал. Да он, впрочем, и сам еврей…

Диалог сектанта и священника перед входом в патриархию:
- Вы здесь работаете?
- Да.
- Передайте Святейшему, что Христос приходил.
- Хорошо, с Богом.
- С Богом…

Епископ, руководитель синодального отдела, признается сотрудникам:
- Если б вы знали, как трудно целый день следить за своим лицом…

В селе на многолюдных поминках подпивший мужичек (дабы выпендриться перед девками и показать себя грамотеем) стал приставать к священнику с "разоблачающими" вопросами. Тот старался не обращать внимания, но после заявления: "Бога же нет, так чего Вы людям головы дурите?" батюшка блеснул очами, повернулся к атеисту-самоучке и басом спросил:
- Сын мой, а где ты работаешь?
- На молочной ферме! - ответил тот.
- А скажи мне: почему бык гадит твердым, а корова - жидким?
- Откедова ж я знаю? - стушевался безбожник.
Все замолчали в предчувствии эффектной развязки. Священник не обманул ожиданий и громовым голосом изрек:
- А ежели даже в г..не не разбираешься, так что-же ты в религию лезешь?!
Уничтоженный мужичек по-тихому слинял из-за стола, но кличка "го..нюк" прилепилась к нему навсегда.

Один монах другому: «Я бы перед тобой смирился, но, думаю, что это тебе не будет полезно».

Я раньше думал, что монашество—это пост и поклоны. А тут, оказывается, и за других молиться надо, как за самого себя! Да пошло оно всё!...

Несколько лет назад на Афоне была такая история. Один монах-серб ходил по Горе (он и рассказывал) и зашёл в одну келию, где жили греческие монахи, старики уже. Идёт обычный афонский разговор: «Как спасаетесь?», «Идёт ли молитва?». Монах этот пожаловался, что молитва что-то и не идёт особенно… Греческий монах-простец огорчился:
- Как это не идет? А сколько лет ты на Горе живёшь?
- Три.
- И всё не идёт?
- Нет, не идёт.
«Странно»,—задумался старик и вдруг спросил:
- А на каком языке ты её читаешь?
- На славянском, конечно.
- Па! - монах-грек, просияв, хлопает себя ладонью по лбу, - Так, конечно, не пойдёт! Читай на греческом - сразу пойдёт! - объявил он, довольный, что нашёл решение проблемы и помог брату.

В монастыре после недели очень тяжёлых и нервных работ:
- Теперь нам надо хорошо отдохнуть несколько дней, а потом мы снова сможем любить весь мир.

Маршрутка. Едет молодая мама с ребёнком, напротив сидит женщина. Ребёнок качает ножками и пачкает женщине пальто, она обращается к молодой маме: «Девушка, сделайте пожалуйста своему ребёнку замечание…» Та отвечает: «Я своему ребёнку замечания не делаю!» Женщина в шоке. Все едут молча. Маршрутка останавливается, встаёт на выход парень, достаёт со рта жвачку, лепит молодой маме на лоб и говорит: «а мне мама тоже в детстве замечания не делала!» - и вышел. Пока молодая мама приходила в себя, пассажиры хлопали в ладоши…

В семинарии на уроке разбирают евангельский отрывок о блуднице, пойманной фарисеями и приведенной ко Христу. Вопрос из класса:
- А куда девался мужчина - тот, который с ней согрешил?
Преподаватель ищет в тексте.
- Нет тут никакого мужчины. Убежал, наверное…

Семинарист наставляет женившегося приятеля, что теперь тот должен заботиться о христианском воспитании своей супруги.
- Мне бы хоть одному спастись…

Два семинариста шепчутся, засыпая:
- Володь, ты жениться будешь или в монахи пойдешь?
- Боюсь, брат, в монахи - можно упасть.
- А монах - он падает, а потом опять встает…

Диалог двух женщин в притворе семинарского храма:
-Ты куда идешь? Там людей нет - одни семинаристы.
- Я причаститься.
- Да у них и причастие учебное…

Семинаристы познакомились с одной баптисткой, та пригласила их в гости. Приходят ребята, их подводят к столу, там - чай, печенье, варенье, мармелад... Девушка предлагают помолиться. Один парень, ничтоже сумняшеся: "Слава Отцу...Господи, помилуй...Благослови." - "А я думала, вы ОТЧЕ НАШ читать будете?.." - "Так здесь на ОТЧЕ НАШ ничего нет!"

Рассказывает бывший преподаватель семинарии:
- Утром прихожу на работу, смотрю - уволен. Даже не предупредили заранее. Все по-православному…

Рассказывает студент духовной академии:
- У нас Владыка никого не увольнял. Он просто вызывал и вежливо говорил: "Вы не увольняетесь, но с сегодняшнего дня мы Вам платить не будем…"

Наставление семинарского преподавателя:
- Не выучил урок - накажи себя: пей чай без сахара…

Один семинарист сочувственно говорит другому, который был на экуменическом молебне:
- Теперь тебе этого, наверно, до конца жизни не замолить…

Семинарист о причине нежелания размышлять вслух:
- Боюсь, как бы в ересь не впасть…

Семинарист размышляет о миссионерстве :
- Ясно, что спасутся не все. Поэтому, если человек упорствует, то и не надо его особенно переубеждать…

Монастырский послушник видит, как семинарист читает Пушкина, и спрашивает:
- А благословение есть?..

Диалог двух семинаристов:
- Надо всем епископам, кто сотрудничал с КГБ, публично покаяться.
- Они не могут, существует апостольское правило, запрещающее публичное покаяние для такого сана…

Два священника, приехавших на сессию в семинарию:
- Чувствуешь монашеский дух во мне?
- Ну да, что-то есть…
- Вот и я про то же. Да и у тебя есть немного. Да, пора мне свою матушку в монастырь отправлять…

Семинарист беседует с группой экскурсантов:
- Святые - это люди, которые никогда не грешат…

Урок Истории религий: Опрос.
Преподаватель семинаристу: «Расскажите, пожалуйста, краткую историю возникновения мусульманства»
Семинарист: «В 611 г. году Мухаммеду явился архангел Гавриил и возвестил ему новую ересь…»