предложите идею, проголосуйтеОбычно мы не задумываемся, почему воскрес Христос – Он Бог и Ему все возможно. Решил воскреснуть, вот и воскрес. Решил взойти на Крест и пострадать – взошел и пострадал. Решил человеком стать – стал Человеком. Привычка свыше нам дана, замена знанию она. «Вся бо твориши, Христе, токмо еже хотети». А смысл в чем? И мы благочестиво не обращаем внимание на невнятность существующих объяснений: то ли Христос воскрес Сам Собой по причине сущей в Нем жизни, то ли Его воскресил Отец (…а почему тогда не Святой Дух?). Эта невнятность раздражающе маячит на краю сознания, однако в целом привычно игнорируется, хотя естественное стремление к познанию мира понуждает искать богоданные смыслы.
тем, кому диаграммы Минковского
понятнее преобразований Лоренца
Обычно мы не задумываемся, почему воскрес Христос – Он Бог и Ему все возможно. Решил воскреснуть, вот и воскрес. Решил взойти на Крест и пострадать – взошел и пострадал. Решил человеком стать – стал Человеком. Привычка свыше нам дана, замена знанию она. «Вся бо твориши, Христе, токмо еже хотети». А смысл в чем? И мы благочестиво не обращаем внимание на невнятность существующих объяснений: то ли Христос воскрес Сам Собой по причине сущей в Нем жизни, то ли Его воскресил Отец (…а почему тогда не Святой Дух?). Эта невнятность раздражающе маячит на краю сознания, однако в целом привычно игнорируется, хотя естественное стремление к познанию мира понуждает искать богоданные смыслы. Но мы успешно отмахиваемся от дарованного Господом стремления познавать: не слыхали что ли, что Христианство антиномично[1] и этим все объясняется, а что этим не объясняется – то тайна, и поэтому отстаньте от меня все срочно. Встречались с такой «логикой»? Обычно ею пользуются не знающие, что такое антиномия, но имеющие внушительный голос.
И автор жил с этим очень долго, пока, примерно за месяц до инфаркта, ему на память одновременно не пришло три тезиса:
В принципе, внимательному семинаристу, увенчанному лаврами школьных пятерок, идея уже должна стать понятной: она лежит на поверхности. Но современная звездная когорта отчего-то помалкивает (митр. Иларион, проф. А. Осипов, проф. протодиакон Андрей Кураев, прот. Андрей Ткачев, прот. Максим Козлов), у Отцов ничего не нашлось[4], у непатентованных богословов[5] тоже. Между тем, привыкший думать ум настойчиво требует объяснения, способного убрать рациональные недоумения на пути к вере в Воскресение.
Скорее всего, причина богословского молчания кроется в неразработанной терминологии и сопутствующих этому репутационных рисках. А поскольку автор этой статьи ни ученым званием, ни митрой не рискует, то можно и попробовать. Благо, что цель достойная – апология Христа Воскресшего.
Ну что, читатель, вперед, в глубины богомыслия?
Или (вкрадчиво) послушаешь меня в другой раз[6]?
Мы настолько привыкли к тому, что Христос – истинный Человек, что нам даже в голову не приходит всмотреться в антропологические аспекты жизни и смерти Богочеловека и сравнить их с аналогичными аспектами человека обыкновенного, homo vulgaris. И тем более мы далеки от предположения, что процесс смерти Христа и наша смерть могут различаться. Между тем, отличия не только имеются, они колоссальны. Собственно, выявив разницу в этих аспектах и продемонстрировав само отличие, мы покажем, почему воскрес Христос.
Вспомним, что смерть есть разлучение души и тела. Это означает, что до смерти душа и тело были связаны, а после смерти этой связи больше нет. С точки зрения христианской антропологии, человек и его смерть выглядят вот так:
Природа соединения (связи) между душой и телом не догматизирована. Можно предполагать, что эта связь родственна (или лежит в основе) той связи, которую человек, как существо духовно-телесное, должен был установить между материальным миром (всей Вселенной) и Богом. Или даже что это по существу одна и та же связь, данная человеку в самом себе, и которую человек должен был распространить «слева» на всё материальное бытие, а «справа» – уподобить себя Господу (а не только Его образом остаться[7]).
Пока все ясно и привычно.
Традиционно мы правильно привыкли рассматривать смерть как благо: ибо что такое бессмертная греховная личность? - Это бес, вот что это такое. Слава Богу, что человек с помощью смерти избегает такой участи.
Предлагаем к рассмотрению новый аспект смертности. Нам представляется, что смерть можно рассматривать как следствие человеческого неуспеха в решении задачи связать духовный и материальный миры. Ведь если бы эта задача была системно и успешно решена, никакое разделение души и тела не было бы возможным.
Халкидонский догмат не поют в Символе Веры, поэтому припомним, о чем идет речь. Вторая ипостась Святой Троицы соединилась с человеком, а Божественная природа с человеческой:
Это означает, что в результате соединения:
Перед нами, что называется, классика богословия. Пока лишь осторожно отметим, что со времен Халкидонского собора 451 года школьная богословская мысль не пошла дальше следующей схемы:
Но человек духовно-материален. С чем соединился Логос? Только с душой? Только с телом? Не повторяя старые ереси и не входя в справедливое рассуждение о том, что не воспринятое не спасено, просто обратимся к третьему члену Символа Веры и получим следующую картину:
Внимание: решающий вопрос. Ключ к пониманию Воскресения.
Халкидонское соединение «работает» только с живым человеком, или с умершим тоже?
Смотрим в догмат, ограничений или исключений не видим; более того, третье и четвертое следствие прямо указывает, что несмотря на разлучение души и тела, халкидонское соединение Логоса с ними пусть по отдельности, но остается. Основная новация статьи в том и состоит, чтобы озвучить и попытаться разъяснить этот факт. А это именно факт – иначе халкидонский догмат неверен.
Вот поэтому воскрес Христос. Потому что после Его смерти антропологическая конструкция Богочеловека не распалась, как это происходит с человеком, а осталась соединенной через Логос. Смерть, где твое жало[8]? С точки зрения халкидонского соединения, разницы между живым и мертвым человеком нет вообще. У Бога все живые[9], и это вполне согласуется с церковным мироощущением. Ну что, ад, где твоя победа[10]?
Можно даже утверждать, что разлучение души и тела никакого особенного значения не имеет. Сам феномен соединения, с некоторой точки зрения, есть всего лишь одна из задач человека (не меньше, но и не больше) согласно божественного замысла: а именно, задача по соединению через себя, собою, материального и духовного миров, для приведения мiра к Богу.
Технически связь между мирами можно восстановить в любой момент, но Бог-Троица ждет, не восстанавливает. Во-первых, эту связь должен (и может, хотя и не захочет) установить человек. И в главных, времена еще не настали.
У Господа Иисуса Христа есть три изречения, которые относятся к одному и тому же временнoму отрезку от Распятия до Воскресения: Сын Человеческий будет в сердце земли три дня и три ночи (Мф. 12:40), Ныне же будешь со Мною в раю (Лк. 23:43) и Отче! в руки Твои предаю дух Мой (Лк. 23:46).
Вот что это означает, если соединить антропологию и Христологию в одном рисунке.
Здесь штрих-пунктирная окружность означает единую природу Божества, а стрелки, соединяющие Ипостаси – отношения Троической Любви.
Все просто и наглядно.
Сравните с зубодробительной формулировкой свт. Григория Нисского в его «Слове о тридневном сроке»: «Благодаря телу, которое не приняло тления смерти[11], оно сокрушило имеющего державу смерти, а благодаря душе привело разбойника ко входу в рай. Итак, поскольку состав человека двойствен, а естество Божества просто и единовидно, то и во время отделения тела от души неделимое не разделяется вместе со сложным, но, напротив, пребывает единым. Ибо единством Божественного естества, равным образом присущего и тому, и другому, разобщенное снова соединяется одно с другим (выделено авт.). И таким образом смерть происходит от разделения соединенного, а воскресение — от соединения разделенного». Аминь, конечно, хотя неудобопонятно очень. На схематичном рисунке проще.
Ну хорошо, мы поняли, почему воскрес Христос – потому что Логос остался соединенным не только с живой человеческой душой, но и с мертвым (хотя и не принявшим тления, но лишенном души) человеческим телом. Кроме чувства рациональной ясности, нам это что-нибудь дает?
Оказывается, да. Мы можем понять, что делать нам самим, чтобы воскреснуть. В самом деле, если мы при жизни своим телом соединимся (насколько это возможно) с Телом Богочеловека, а своею душою (насколько это возможно) с Его Душой, устремимся к Нему, то получим интересную структуру:
Как соединиться со Христом, Церковь без устали рассказывает, призывает и показывает две тысячи лет. Так как статья не имеет пастырского характера и не может на него претендовать, у нас есть возможность быть краткими.
Поскольку человек материален, ему необходимо участвовать в великом и страшном таинстве Евхаристии, вкушая реальные Тело и Кровь Богочеловека, чтобы соединиться с Ним телесно. «Техника безопасности» Причастия известна – кто причащается недостойно (т.е. считая себя достойным Тела и Крови), тот болеет и умирает[12].
Поскольку человек духовен, то он должен изменить ум (метанойя), общее расположение своего духа, сонаправив себя Христу (через соблюдение Его заповедей, направленных на внутреннего человека). Технику безопасности для этого случая нам объяснили аскеты, введя понятие прелести и «святого сатаны» - таковые сходят во ад, или, по Божьей милости, с ума.
И вот человек, стремившийся при жизни к соединению со Спасителем, умер:
Связи с Богочеловеком в посмертии сохраняются: 1) у тела в силу Причастия материальным Телу и Крови; 2) у души – по силе ранее проведенной духовной жизни.
Ничего не напоминает? Конечно напоминает! – это же образ халкидонского соединения, а говоря иначе, смешанная христологическо-антропологическая конструкция, позволяющая воскреснуть человеку: разделенные душа и тело остаются связанными через Христа Воскресшего, подобно тому как тело и душа человека Иисуса Христа связаны между собой через Вторую ипостась Святой Троицы, – и это подобие прямо утверждает Спаситель[13].
Такая связь позволяет нам воскреснуть не механически, а как своим Богу – и это ой как важно, потому что воскресение будет всеобщим, и предстоит еще отделение овец от козлищ.
Очень важно, чтобы люди стремились в храм, приходили в храм и осознанно молились в нем. Например, больничный храм – абсолютный рекордсмен мотивированной молитвы. Примерно то же можно сказать о храме кладбищенском. Оно и не удивительно, ведь «Боль жизни гораздо могущественнее интереса к жизни. Вот отчего религия всегда будет одолевать философию» В.В. Розанов.
Это верно и правильно, но как хотелось бы, чтобы люди приходили в храм от ума и сердца, от жажды познания, а не от боли.
[1] антиномия — ситуация, в которой противоречащие друг другу высказывания об одном и том же объекте имеют логически равноправное обоснование, и их истинность и ложность нельзя обосновать в рамках принятой парадигмы
[2] 1Кор.15:14
[3] точнее сказать: божественную природу Логоса и природу человека
[4] Нашел только мнение полуеретика, блаженного Феодорита Киррского , несторианина, избежавшего анафемы благодаря своей безупречной христианской жизни; и коротенький намек из свт. Григория Нисского (Слово о тридневном сроке) – но ни первое, ни второе не вошло в школьные и повседневные объяснения Церкви.
[5] Конкретно у славянофилов и Пестова
[6] Деян. 17:32
[7] То, что человек и от Образа-то удалился – вопрос другой и нашей статьи не касается.
[8] 1Кор.15:55
[9] Лук.20:38, Мар.12:27, Матф.22:32
[10] 1Кор.15:55
[11] указание на феномен мощей (по силе жития тело частично становится нетленным, у Христа – нетленным вовсе)
[12] 1Кор.11:30
[13] Иоан. 6:57
за прекрасный шаблон.
